В последнее время в публичном пространстве уже много было сказано с позиций государственного подхода о необходимости цифровизации образования, о «прогрессивных» дистанционных технологиях, об электронном обучении детей.
Вот, например, буквально месяц назад руководитель департамента цифрового государственного управления Министерства цифрового развития Сергей Цветков заявил на конференции, посвященной цифровым трансформациям, что его МинЦифры и Министерство просвещения выделяют на обновление цифровой инфраструктуры образовательных организаций 130 миллиардов рублей на период с 2021 по 2024 год.
На первый взгляд – это же прекрасно! Это инновации в действии! Это разные технические возможности, которые должны позволить разнообразить способы и методы преподавания школьных предметов нашим детям.
Но давайте изменим точку зрения и посмотрим, а что такое цифровизация обучения с точки зрения семьи?
Это, прежде всего, замена обычного бумажного дневника на электронный, а также это замена привычных бумажных учебников на электронный цифровой контент. А теперь немножко магии циф.
Бумажный дневник стоит не более 100 рублей на один год обучения ребенка. Учебники вообще выдают в школе бесплатно. Ручки и тетрадки стоят не дорого и каждая семья может себе позволить их купить ребенку к началу учебного года.
Все меняется, если речь идет об активном внедрении в школы цифровых уроков. Чтобы обучаться с использованием цифровой образовательной среды (Сферума, МЭШ или РЭШ) ребенку будет нужен личный компьютер и высокоскоростной доступ в интернет. Государство их не обеспечивает и бремя расходов по их приобретению перекладывает на плечи семьи.
Давайте посчитаем. Средненький компьютер со всеми необходимыми программами на нем и антивирусами обойдется семье примерно в 50.000 рублей на каждого ребенка. Подключение интернета в дом будет стоить в зависимости от провайдера от 6 до 12 тысяч рублей в год на семью. Сейчас покупка персонального компьютера школьнику и оплата доступа в интернет – это наш свободный выбор и наше право. Выпросил ребенок, есть деньги - покупаем. Нет - так нет. Обучение ребенка в школах, где будет активно использоваться цифровая образовательная среда (ЦОС) потребует обязательного наличия дома и компьютера каждому школьнику и доступа в интернет.
Ко мне уже многократно всю осень, зиму и весну обращались родители из разных городов России с просьбой защитить их от излишне ретивых ювенальщиков. Стоило только родителям категорически отказаться подключать ребенка к ЦОС - тут же школы передавали сигнал в органы опеки о том, что родители ненадлежащим образом выполняют функцию по обучению ребенка. Приходилось лично вмешиваться и урегулировать каждый из конфликтов, переводя детей на индивидуальные планы обучения и объясняя школам, как они не правы.
Вернемся к цифрам. Умножим 17 миллионов школьников России на 50.000 рублей за компьютер и получим стартовую емкость рынка продажи компьютеров в России в 850 миллиардов рублей. Захватывает дух, правда? Я почти уверена, что именно эта сумма по замыслу цифровизаторов образования, должна в ближайшие 3-4 года перекочевать из наших родительских карманов в кассу цифровых ритейлеров и на счета производителей компьютерной техники. Отличный полупринудительный рынок для сбыта открывается. За наш счет. Напомню. Государство покупку учебного компьютера всем школьникам не дотирует. Во временное пользование в Москве осенью выдавали отдельным многодетным семьям, но это была какая-то частная, не федеральная программа.
Это еще не все. По статистике у нас на семью приходится 1,2 ребенка. То есть при 17 миллионах школьников можно смело считать 14 миллионов домохозяйств, которые должны быть гарантированно подключены к телекоммуникационным сетям. Умножим 14 миллионов на размер средней абонентской платы и получим емкость рынка по оплате доступа в интернет от 85 до 170 миллиардов рублей. В год.
Нам деклаируют, что проект цифровизации школ реализуется прежде всего для устранения цифрового неравенства школьников и для обеспечения равного доступа детей к цифровому контенту.
Так вот! С точки зрения родителей - обычный бесплатный учебник – это и есть тот самый минимально необходимый контент. Сертифицированный, официально одобренный и рекомендованный МинПростветом к изучению. Если к учебнику прилагается компетентный педагог, то его должно быть абсолютно достаточно для освоения знаний, необходимых для успешной учебы и сдачи экзаменов. И никакой специальный дополнительный цифровой контент по мнению родителей для этого не требуется. Эффективность обучения с использованием именно цифрового контента никем не доказана. Срок обучения в школе не сокращается, объем знаний и объем школьной программы не увеличивается. Только затраты родителей растут.
Школа стала очень сильно пахнуть деньгами. И на этот запах сломя голову несутся самые разные производители учебного контента. Видимо с расчетом на то, что их инвестиции в создание «игрушек для обучения» и «репетиторских продуктов» окупятся сторицей.
И уже есть множественные примеры. Вот один из них. Московская электронная школа (МЭШ) запустила продукт «Цифровой репетитор», где две консультации в неделю бесплатно, а каждая следующая уже стоит денег. Еще полгода назад Правительство Москвы яростно доказывало, что МЭШ – это некоммерческий продукт. Обманули.
Чтобы создать рынок «репетиторства», который тоже эксперты оценивают минимум в 50 миллиардов рублей в год, надо сначала уронить до плинтуса качество преподавания в школах. То есть, разными методами создать дефицит знаний. И с этим успешно справляются новые ФГОСЫ, которые, похоже, вообще перестали давать хоть на какие-то точные качественные и количественные показатели оценки знаний у детей.
Маршрутизируя детей на учебу в «ТикТок», что делает Министерство Просвещения, предлагая детям проводить классные часы в Инстаграмме, школу планомерно превращают их храма науки в балаган, в ярмарку и в магазин.
Это не удивительно, ведь коммерческим структурам, пытающимся зарабатывать на школе, очень нужно встроить наших детей в свои экосистемы. Вот «Сбер», в частности, жестко оседлал школу со своим проектом «Сберкласс». Коммерческий банк не только инвестирует в образование, но и пытается навязывать нам всем свое представление о том, какое образование надо считать правильным. Разве это правильно?
Я хорошо понимаю принципы бизнеса, опыт мне позволяет. Бизнесу нужен лояльный потребитель с рождения и до самой смерти. Где, как не в детском саду и школе начинать его готовить. Сберу вообще осталось взять под контроль роддома и кладбища и построение вертикально интегрированной цепочки в бизнесе будет закончено.
Разумеется, все это вызывает у родителей негодование. Мы убеждены, что школьное образование должно быть освобождено от влияния коммерческих структур, а уж тем более от диктата чему и как учить наших детей.
Цифровизация и гибридизация обучения, применение дистанционных технологий – это еще и удобный способ экономии на создании необходимого числа мест для детей в образовательных учреждениях.
Недавно на Российской неделе государственно- частных партнерств зам. Директора департамента развития инфраструктуры и конкурсных закупок Министерства Просвещения Андрей Родионов заявил, что у нас сейчас в стране имеется дефицит школьных мест - более 720 тысяч.
Смею утверждать, что этот дефицит мест в государственных школах реально гораздо выше. Потому что по статистике в норму обеспеченности сейчас учитывают и места в частных школах тоже. Но далеко не каждая семья готова отдавать ребенка на платное обучение.
Вот поэтому так важно и нужно принять поправку в закон об образовании о запрете реализации дистанционных технологий в очных формах обучения детей.
Теперь скажу о главном. Приоритетной целью реализации Национального проекта «Образование» названа цель обеспечения глобальной конкурентоспособности российского образования, вхождение Российской Федерации в число 10 ведущих стран мира по качеству общего образования. Это ложная цель. Зарубежный рейтинг не имеет для нас никакой ценности. Хоть мы займем в нем десятое место, хоть первое.
Образование – это инструмент, механизм, ступенька, которые должны послужить основой для получения ребенком профессии, позволить гарантированно трудоустроиться и получать достойный доход для содержания себя и своей семьи.
По утверждению Андрея Курпатова, кстати, он тоже сотрудник «Сбера», нынешние ученики начальной школы за свою жизнь поменяют не меньше 7 вариантов деятельности и не менее 18 работодателей. Это и есть прямое указание на то, что концепция индивидуальных траекторий в образовании несостоятельна и есть необходимость развития у детей широкого кругозора, эрудированности, способностей собирать, анализировать информацию и делать из нее выводы.
Советник министра обороны России Андрей Ильницкий недавно заявил, что Запад во главе с США развязал против России «ментальную войну». Если в классических войнах целью является уничтожение живой силы противника, в современных кибервойнах — уничтожение инфраструктуры противника, то целью новой войны является уничтожение самосознания, изменение ментальной — цивилизационной — основы общества противника. Самое удобное место, где это можно сделать – соцсети и цифровая среда.
Вам не кажется, что именно это мы сейчас и наблюдаем в наших школах? И у меня глобальный вопрос. Так зачем тогда Минпросвещения активно толкает детей именно в это пекло?
Позволим мы кому-то монетизировать время жизни наших детей в своем интересе или нет – зависит только от нас с вами, товарищи родители. Кажется, настало время очень четко сказать, что то, что происходит сейчас в системе образования в России - нас, родителей, принципиально не устраивает.